Name: Живой Чернобыль
Item: Живой Чернобыль
Author: Олег

Живой Чернобыль

Чернобыль. Имя нарицательное для всего мира, синоним понятия «техногенная катастрофа». Именно здесь двадцать лет назад произошла величайшая трагедия, до сей поры не дающая покоя мировой общественности и порождающая массу мифов и легенд вокруг этого небольшого городка на границе Украины и Белоруссии. Последнее же время, особенно среди геймеров, интерес к теме чернобыльской катастрофы растет не по дням, а по часам. На пороге главный отечественный релиз этого года — великая, без преувеличения, игра S.T.A.L.K.E.R. Учитывая невероятный интерес и взвесив все за и против, «Игромания» решила посмотреть на легендарный город собственными глазами, чтобы на практике убедиться или же развенчать многочисленные рассказы о знаменитой чернобыльской Зоне... Соприкоснуться с легендой мечтает каждый. Если, конечно, эта легенда не столь трагична и опасна, как Чернобыль. Многие наши коллеги и знакомые, будучи уверенными, что даже присутствие в зоне отчуждения фатально для здоровья, смотрели на нашу делегацию с, мягко говоря, непониманием. Но журналистское любопытство вкупе с давнишней мечтой попасть на знаменитую Чернобыльскую атомную электростанцию (далее ЧАЭС) перебороли все опасения. И вот, обвешанные фотоаппаратами и видеокамерами, мы устроились в купе поезда Москва-Киев. Уже утром нас ждала столица Украины, а чуть позже и сам Чернобыль. 6.20 утра. На перроне киевского вокзала нас встречает Олег Яворский, PR-менеджер компании GSC Game World, всем вам прекрасно известной по знаменитому S.T.A.L.K.E.R. Разъяснив нам все нюансы поездки и дав нужные контакты, Олег усадил нас в специально подготовленную машину, перекрестил и отправил на встречу с легендарным местом. Уже спустя два часа мы стояли перед КПП «Дитятки» — первым кордоном, отделяющим зону отчуждения от остального мира. Расчехлив свои фотоаппараты и прочую аппаратуру, мы приступили к активным съемкам и ожиданию работников ЧАЭС, которые в этот день должны были стать нашими проводниками в запретную зону.


Первый кордон перед зоной отчуждения	Без спроса – не входить!	Две стороны одной страны

Нашими проводниками в зоне отчуждения были Ирина, сотрудница музея памяти Чернобыльской катастрофы, и Александр Евгеньевич Новиков, заместитель технического директора по безопасности ЧАЭС. Александр — настоящая глыба ядерной физики, пришел работать на станцию за два месяца до аварии и лично участвовал во всех событиях тех злополучных дней. Лучших экскурсоводов мы и представить не могли! Прослушав небольшой брифинг, мы уселись в машину и приготовились к путешествию в зону отчуждения.


Главная площадь Чернобыля	А вы говорите – «Мертвый город»!	Два в одном – радиометр и часы

Первая наша остановка состоялась на главной площади города Чернобыль. И это был первый этап развенчания мифов о «реальном Fallout на территории Украины». Площадь представляла собой образец обычной площади обычного провинциального города: с проходящими людьми, старушками с авоськами, редко курсирующими по улице машинами, кафе-баром и отремонтированными домиками. Вы говорите, Fallout? Взгляните на фото — они не умеют врать!


Дом перед стадионом. Вышка, видимо, для наблюдения особо интересных игр	Радиоактивная техника. Выглядит как новая	Мертвые дома на фоне церкви

Еще немного проехав, мы оказались на заброшенном стадионе, где стояла радиационно-опасная техника. Подходить к ней близко — не рекомендуется, да и зрелище, надо сказать, не из приятных. Даже на расстоянии. Особенно интересно в этом пейзаже смотрелась церковь, проглядывающая из-за деревьев. Предвкушая дальнейшие открытия, мы двинулись дальше.


Вечно молодой	20 лет после трагедии	Карта местности

Статуя Ленина в центре Чернобыля выглядела весьма сюрреалистично. Особенно сам Владимир Ильич. На этой площади год назад проходили мероприятия, приуроченные к 20-летию трагедии.


Памятник героям-пожарным	Изможденные лица	«Тем, кто спас мир»

Еще чуть погодя мы отправились к мемориалу героям-пожарным, которые в первые часы аварии ликвидировали последствия. Удручающая скульптура. Видимо, неизвестный нам скульптор решил вложить максимум горя и ужаса в эти лица.

Тепловая станция

Территория зоны по-настоящему огромна. Вдоль всей дороги нам постоянно попадались заброшенные деревни и поселки. Домики с обветшалыми крышами, пустые провалы окон и полуразрушенные заборы. В окрестностях обитают дикие звери, которые, как и всякие дикие твари, тоже хотят кушать. Наши проводники справедливо заметили, что дикие волки и кабаны — гораздо страшнее любой радиации.


Железнодорожный мост	«Осторожно, дикие звери – это небезопасно!»


Здесь много много электричества	Пятый, недостроенный, энергоблок издали

Преодолевая совсем не маленькие расстояния и слушая интереснейший рассказ Александра, мы постепенно осматриваем окрестности. Небольшой кусочек на горизонте в одной из фотографий — это громадная советская радиолокационная станция «Дуга», которая приводит в трепет не только своими размерами. В семидесятых она была построена здесь для слежения за американскими континентальными ракетами. Несмотря на катастрофу и особый статус зоны отчуждения, «Дуга» до сих пор очень сильно охраняется, так что попасть ближе нам не удалось, но и издали масштабы постройки внушают уважение. Что говорить, оружие в СССР делали на совесть. Помимо этого шедевра военной промышленности по пути в зону постоянно попадаются разные интересные сооружения — недостроенный железнодорожный мост, всевозможные энергетические сооружения и...


При ближайшем рассмотрении	Четвертый энергоблок	Радиолокационная станция «Дуга» поражает даже издали!

...сама станция. В 2000 году последний функционирующий энергоблок (третий) был законсервирован, а постройка пятого реактора — приостановлена. Причем строительство остановилось так, словно люди резко бросили работу и просто ушли. Подъемные краны, леса и все прочие атрибуты большой стройки остались на месте, но все остановилось, застыло, прекратилось. В прошлом одна из крупнейших АЭС Советского Союза ныне законсервирована. И это очень печально — наш проводник Александр до сих пор не понимает этого решения со стороны украинских властей. АЭС вполне могла успешно функционировать — но, так или иначе, мы имеем то, что имеем.


Главный корпус ЧАЭС	Дым идет – жизнь есть!	Работники станции идут на работу

Спустя некоторое время наша делегация в полном составе подъезжает к главному входу на станцию. Здесь людно: сейчас на станции работает порядка четырех тысяч человек. Людей, которые каждый день приходят на работу, невзирая на басни про мутантов и отравленный воздух. Вы спросите, а что же они делают, если станция уже не функционирует? Все просто: работы по утилизации ядерного и радиоактивного топлива, строительства второго саркофага над четвертым реактором и тому подобных забот — очень и очень много. К тому же на станции работают физики-ядерщики, изучающие мирный атом.


Мемориал физикам-ядерщикам. «Жизнь ради жизни».	Один из героев	Символ всех физиков-ядерщиков. Прометей, приносящий огонь

Следующей нашей остановкой стал мемориал, посвященный ликвидаторам, погибшим в первые дни аварии. Среди многих в те дни с чернобыльской АЭС не вернулся и бывший однокурсник Александра, тот самый инженер, запустивший эксперимент, приведший к трагедии. Минуту мы молча смотрим на черные барельефы. Совсем рядом стоит еще один памятник, привезенный с центральной площади Припяти — мертвого города зоны. Он символизирует собой Прометея, приносящего огонь людям. Этот символ всех физиков-ядерщиков обретает новый смысл рядом со станцией. Особенно если вспомнить судьбу этого мифологического героя.


Еще один символ ЧАЭС. Угадайте, что изображено	Радиометр при входе на станцию	Без комментариев

На соседнем здании расположен еще один символ ЧАЭС. Только очень сильно присмотревшись и не без помощи наших проводников мы смогли понять, что же там изображено. Это все к вопросу о соцреализме и его прекрасных образчиках. (Мы, кстати, с удовольствием выслушаем ваши версии насчет того, что или кто там нарисован. Даем подсказку — такой же символ у понятия «мир»). Над самым входом в здание ЧАЭС расположен радиометр, постоянно регистрирующий радиационную активность вокруг станции. Кстати, многие часто путают радиометр с дозиметром, что неправильно. Радиометр измеряет активность излучения, а дозиметр — мощность дозы. Получив специальные «гостевые» пропуска и тут же, при входе, ими воспользовавшись, мы оказались внутри Чернобыльской АЭС.


Александр	Станция с высоты птичьего полета	Игорь Варнавский

Главный корпус станции, где находятся основные кабинеты руководства, залы для совещаний и тому подобные помещения, напоминает хороший московский офис. Никаких признаков упадка — все очень чисто, ново и вообще «евро». Перед походом к главной цели нашего путешествия, в четвертый энергоблок ЧАЭС, мы выпили кофе в уютном кабинете Александра и послушали много интересных рассказов. Сам Александр оказался очень общительным и разносторонним человеком. Помимо того, что его жизнь полностью посвящена науке и ЧАЭС (а если быть точными, ядерной безопасности станции), что уже о многом говорит, он еще и счастливый отец двоих детей, увлекается историей и другими областями науки. А, ну и конечно, самое главное и отрадное для нас — он самый настоящий геймер! Его консультации при разработке S.T.A.L.K.E.R. здорово помогли создать уникальную атмосферу игры и приблизить ее к реальности. Более того, он один из тех немногих, кто уже сейчас отлично знает сюжет и концовки «Сталкера»! Внушает, не правда ли? Но долго рассиживаться не было возможности — каждая минута на счету! Поэтому, выпив по чашке кофе, надев на себя персональные радиометры (они есть у всех работников станции и фиксируют все изменения в окружающей среде), мы прослушали еще один брифинг и пошли за нашими провожатыми.

«Игромания» (слева направо): Илья Овчаренко, Александр Кузьменко, Игорь Варнавский

Мы переоделись в спецодежду. Единственное, что разрешили оставить при себе, — трусы и наше оборудование. Спецодежда необходима для выявления любого загрязнения и попадания радиационной пыли. Все предметы гардероба — девственно чисты и стерильно белы, а процесс облачения — целая наука. Вообще, системы проверки и уровень безопасности на станции внушают доверие и трепет. Сомнений в том, что без чьего-то ведома проникнуть в некоторые отрезки станции нельзя, даже не возникает.


Один из пультов в БЩУ	Некое табло с большим количеством цифр


Начальник БЩУ	Приборы

Нам пришлось преодолеть не один коридор, пока мы не оказались в одном из БЩУ (блочный щит управления). Собственно, из подобных комнат осуществляется управление реактором — запускаются турбины, системы охлаждения... а дальше мы запутались в понятиях и определениях. Там же нашу делегацию познакомили с работниками этой комнаты — хмурыми и серьезными ядерщиками, которые ответили на некоторые наши вопросы и... попросили освободить помещение. Работа — она везде работа.

Коридоры станции

Во время катастрофы, когда реакция привела к взрыву, внутри реактора оставался один из старших инженеров — Валерий Холимчук. Взрыв был такой силы, что Валерий навсегда остался внутри реактора. В коридорах ЧАЭС есть посвященный ему мемориал, у которого постоянно стоят живые цветы, от его друзей и коллег. Светлая память.


Мы бы не советовали туда лазить	Мемориальная доска Валерия Холимчука

Коридоры тянутся бесконечно долго и все похожи один на другой. Заблудиться здесь — элементарно, но только не нашим проводникам. Преодолев еще несколько пролетов и переходов, пройдя через множество кордонов и систем безопасности, мы дошли до цели своего путешествия...


Вход в четвертый энергоблок	БЩУ четвертого блока	С этого пульта была запущена реакция


Еще пульт	И еще	Общий вид


Александр рассказывает, как все произошло	Коридор в никуда

БЩУ четвертого энергоблока. До нас здесь уже несколько лет не бывал никто, кроме самих работников станции. Это место подавляет. Внушает страх, благоговение и некую робость одновременно. Показатели радиометра превышают норму в 30 раз, но об этом как-то не думается. Все помещение пронизано горечью и болью трагедии, произошедшей двадцать лет назад. Каждый квадратный миллиметр зала помнит тот день. Именно здесь, с одного с этих пультов, была нажата кнопка, запустившая фатальный эксперимент. В результате — трагедия, потрясающая воображение, заставившая жить в страхе множество людей и отнявшая жизни более 110 000 человек. Мирный атом показал, что он может быть смертельно опасным оружием. Это боль и гигантский опыт целого поколения. Просто посмотрите на фотографии, слов здесь не нужно...


Машинный зал	«Выведено из эксплуатации»	Турбина из реактора

Впечатления, когда мы выходили из зала, были наиярчайшие. Но нас ждало еще много интересного, а время поджимало. Итак — машинный зал. Отсюда поставлялась энергия на саму АЭС. Это громадное промышленное помещение, наполненное различными сооружениями и механизмами. Каждый аппарат имеет свою историю, а некоторые машины настолько причудливы, что понять их принцип работы могут только физики. Александр старательно и терпеливо рассказывал нам истории некоторых из машин, одна из которых оказалась настоящей турбиной из ядерного реактора. Катализатор реакции, так сказать. Оторваться от съемок и изучения всего, что нас окружало, было очень сложно, но время активно поджимало. Вздохнув, мы пошли на выход, прошли процедуру проверки на наличие радиоактивной пыли на спецодежде и снова оказались за чашкой кофе, беседующими с Александром. Как только немного пришли в себя, нас тут же повели дальше. К саркофагу.


Саркофаг	«Героям-профессионалам, тем кто защитил мир от ядерной беды. В честь 20-летия сооружения объекта «Укрытие»	Памятник на фоне Саркофага

Это сооружение давит на физическом уровне. Весь ужас и трагичность Чернобыля ощущаешь, стоя именно здесь. Нам рассказали, что сооружение второго саркофага над уже существующим просто необходимо: иначе возможно обрушение и необратимые последствия, в разы превышающие последствия чернобыльской катастрофы. Работы по его возведению ведутся уже сейчас, и в настоящий момент старый саркофаг укреплен специальными конструкциями. Мы сели в автомобиль и отправились в последний пункт нашего путешествия — мертвый город Припять.


«Здесь такая тишина…»	Отель «Полисся»	Советский герб


Винтажная телефонная будка	На заднем фоне – колесо обозрения. Вполне себе стоящее.	Граффити на домах в Припяти – арт-проект одной немецкой художественной группы


Вход в гостиничный комплекс	Внутри здания	Мертвый лестничный пролет


Для кого-то она служила…	Вход в магазин

К нашему большому сожалению, долго пробыть и много наснимать в Припяти нам не удалось. Снег мешал пробраться вглубь города и исследовать его подробно, а ограниченное время добавляло проблем. Но то, что мы действительно заметили — это совершенную, мертвую, безапелляционную тишину. Ни птиц, ни зверей — Н-И-Ч-Е-Г-О! Только скрип снега под ногами и щелчки затвора фотоаппарата. Весь этот город — словно напоминание и предупреждение: если природа начинает мстить человеку, то она это делает сразу и навсегда. Нависающие стены, серые проемы несуществующих дверей, в некоторых окнах обрывки штор. Трудно поверить, что всего 20 лет назад здесь жили пятьдесят тысяч человек. Страшно...


Табун лошадей	Символы жизни…	…И возрождающегося Чернобыля

Уже покидая зону, распрощавшись и тепло поблагодарив наших друзей со станции, окидывая взглядом пролетающие деревни и прощаясь с удаляющейся станцией, мы увидели их... Они — это лошади Пржевальского, таких можно ныне встретить только в зоопарке. Целый табун. Живые, бегают все вместе, а жители зоны отчуждения их периодически подкармливают. Они появились в Чернобыле уже после катастрофы, никто не помнит когда точно, но давно. Сначала их было совсем мало, теперь целый табун. Живые, здоровые, ржущие и добывающие из-под снега траву. Несмотря ни на что и ни на кого. Что ни говори, но лучше самой природы с любыми катаклизмами не справится никто. И в случае Чернобыля природа показала свое умение. Как и люди, которые до сих пор трудятся там. Это не кучка обреченных фанатиков, а здоровые и очень умные люди, посвятившие себя благому делу. И они, повергая все журналистские бредни и напускные сенсации, только лишь улыбаются и продолжают жить. В живом Чернобыле.